Отрицание слуха. Причины и следствия. Мнение эксперта

Современные технологии достигли невиданных высот. Мы уже давно не представляем свою жизнь без ежедневной и постоянной коммуникации, без общения с близкими по телефону и новостей, получаемых всеми возможными способами – по телевизору, в социальных сетях и через различные мессенджеры. Смартфоны и компьютеры для нас являются настолько же привычными предметами обихода, как ножи и вилки.

Люди с нарушенным слухом сегодня имеют максимум возможностей для пользования высокотехнологичными устройствами коррекции слуха – слуховыми аппаратами и кохлеарными имплантами. Производители сурдотехники предлагают технические средства реабилитации на любой вкус и кошелек, а процесс слухопротезирования уже давно является стандартной великолепно выверенной процедурой. Тем не менее, иногда возникает парадоксальная ситуация: глухой или слабослышащий человек наотрез отказывается от слуховых аппаратов, а некоторые из них преподносят отсутствие слуха окружающим как преимущество.
 
О некоторых возможных причинах подобного отрицания рассказывает доцент ГУИМЦ МГТУ им. Н.Э.Баумана, президент «Центра Леонгард по обучению и социокультурной реабилитации глухих и слабослышащих детей» Эмилия Ивановна Леонгард.

Нейросенсорная глухота – диагноз медицинский. Но многие люди с таким диагнозом считают его приговором на всю жизнь. Глухой – это инвалид, и такое положение их вполне устраивает, некоторые даже гордятся этим: «Да, я глухой, я инвалид!»
 
Множество глухих школьников, студентов, молодых людей (вчерашних школьников) ходят по улицам, посещают общественные места БЕЗ СЛУХОВЫХ АППАРАТОВ. Они вообще ими не пользуются! Они не хотят слышать! Давайте посмотрим, как такие люди воспринимают окружающий мир.

Что «слышит» глухой человек

Для нормальной жизнедеятельности каждого человека у него должны функционировать все органы чувств: глаза (зрение), уши (слух), язык (вкус), нос (обоняние), кожа (осязание, ощущение боли, температуры), вестибулярный аппарат (чувство равновесия и положения в пространстве, ускорения, ощущения веса). У глухих, не пользующихся слуховыми аппаратами, активированы не все, а только пять или даже четыре органа чувств: у неслышащих отсутствует слуховое восприятие и нередко нарушено равновесие. (При нейросенсорной глухоте (и тугоухости) из-за «поломок» в слуховом анализаторе часто страдает вестибулярный анализатор, поскольку оба анализатора входят в рецепторный аппарат внутреннего уха.)

Посредством зрения глухие воспринимают не окружающий мир, а только ту его часть, которая находится перед ними. «У глухих нет спины». Этим образным выражением мы подчеркиваем, что глухой человек без аппаратов не знает, что происходит за его спиной, если в это время там нет источника вибрации (от транспортных средств, от лифта, холодильника, хлопнувшей двери и т.д.).

При межличностных контактах непротезированные глухие пользуются зрительным восприятием. Что же они видят? Меняющееся выражение лица говорящего и его эмоции, артикуляцию и естественную жестикуляцию, часто сопровождающую речь. Однако большинству глухих это не позволяет понимать речь собеседника. Следовательно, самостоятельно осуществлять социальные контакты они не могут и, как следствие, в этих ситуациях оказываются в зависимости от каких-либо помощников или посредников, например, сурдопереводчиков.
 
Чего лишены глухие, отвергающие слухопротезирование? Самого важного – они не знают, что такое «звучащий мир»:

• Не слышат голосов людей ни в семье (голоса, плача, смеха своего ребенка, голосов членов семьи), ни за ее пределами (в детском саду, в школе, вузе, на работе, в магазине).
• Не слышат бытовых звуков: шума льющейся из крана воды; кипения воды в чайнике; прикосновения ложки к тарелке во время еды; шаркающих ног (шаркающая походка присуща многим глухим из-за нарушений вестибулярного аппарата); шуршания бумаги; звонка в дверь; телефонного звонка; музыки и т.д.
• Не знают звуков улицы и звуков природы: предупреждающего звонка трамвая; подъезжающей за спиной машины; объявлений в транспорте; потрескивания дров в печке или в костре; завывания ветра; стучащего в окно ливня; предупредительного окрика; шума волн; пения и криков птиц; лая собак; мурлыкания кошек.

К сожалению, этот список можно продолжать до бесконечности.

«Неслышащие глухие» (в отличие от «функционально слышащих» протезированных глухих) не имеют представления о том, что почти все, с чем они сталкиваются ежедневно, имеет звуковое сопровождение: скрип, скрежет, бульканье, шипение, звяканье, шелест, шуршание. То есть «звуковых красок» мира, «радуги звуков» для них не существует. Вокруг них «живет» тишина, а извне на них действуют лишь тактильные и вибрационные раздражители.
 
Отсутствие звуковых впечатлений не только обедняет и ограничивает представления глухих о мире, в котором они живут, но и препятствует накоплению словаря. То есть если нет представления – нет и слова, которое его обозначает. Для глухих не наполнены значением, например, такие  слова, встречающиеся в текстах: вода булькает (бульканья они не слышали); дрова трещат; ветер завывает, воет; бумага шуршит, листья шуршат; волны шумят; ударившийся о землю мяч вылетел за пределы поля (ударившийся не то же самое, что упавший: падение мы воспринимаем зрением, а удар – слухом).

«Звучащий мир» состоит не только из шумов и бытовых звуков. Огромное место занимает в нем РЕЧЬ. Отсутствие речевого слуха у непротезированных глухих детей отрицательно влияет на их речевое, когнитивное и социальное развитие.
 
Чего же лишаются глухие при восприятии речи говорящих?

Они не слышат голос, не различают его силу и высоту, как следствие, не знают, как говорит человек – громко, тихо или что-то шепчет. По мимике лица, напряжению мышц лица и шеи глухой может предположить, что человек говорит громко или даже кричит. Однако воздействие на собеседника, влияние на его настроение оказывает сила голоса, то есть именно те детали, которые глухой не слышит. Смех, радостное возбуждение, осуждение, гнев. Все эти виды голосовой деятельности глухим недоступны!

Большое лингвистическое и социальное значение имеет интонация. С лингвистической точки зрения функция интонации заключается в определении законченности или незаконченности предложения. Этого глухой воспринять не может – для него артикуляция, движения губ монотонно длятся до того момента, пока движения губ не прекратятся. Другой не менее важной функцией интонации является определение модальности высказывания – различение повествования, вопроса и восклицания. Интонация – еще и один из существенных факторов экспрессивной окраски высказывания. И вот этого состояния из-за отсутствия слуха глухие испытать не могут. По этой причине они часто не могут адекватно оценивать эмоциональное состояние и настроение собеседника. Это же является одной из причин эмоциональной незрелости даже взрослых глухих. И, конечно, такое положение дел осложняет социальные контакты непротезированных глухих.

Отсутствие речевого слуха плохо влияет и на фонетическую сторону речи глухих. У них отсутствует интонация, поэтому их речь монотонна; голоса бывают неестественно низкими или  неестественно высокими (фальцетными). Это отрицательно сказывается на разборчивости и внятности речи глухих. У них отмечается много дефектов звуков; особенно грубые из них – закрытая и открытая гнусавость, сонантность и призвуки (мбамба или баба вместо «мама»; юп, япка вместо «суп», «шапка»; задарасатавуйте, сытол вместо «здравствуйте», «стол»). Поэтому многие глухие стесняются говорить: они привыкли к тому, что их понимают с трудом или вообще не понимают. Глухие без аппаратов себя не слышат и корректировать свое произношение не могут.

Есть еще очень важная потеря для нормализованного развития глухих: в их мозг не поступают звуковые речевые сигналы. В норме (в том числе и у протезированных глухих) они поступают не только в главную слуховую область – височную долю, но и в несколько других зон. Происходит активизация нейронной системы, нейроны передают звуковую информацию в разные отделы мозга (не только в речевые), и мозг активно работает. У «неслышащих» же глухих слухоречевые связи в мозге отсутствуют.

Итак, мы рассмотрели, чего лишены глухие – дети, молодые люди и взрослые, которые не хотят слышать. Почему это происходит? Причина достаточно банальна – они не знают, чего лишены. Однако это должны знать те, кому поручена судьба таких людей с самого раннего возраста. Таким образом, мы подошли к самой главной причине возникновения описанной ситуации – к медико-педагогическому непрофессионализму или, попросту говоря, браку.
 

Медицинский аспект проблемы

До сих пор в разных городах нашей страны диагностика нарушений слуха производится поздно (несмотря на большие успехи постнатальной диагностики, осуществляемой в родильных домах многих городов). «Анализ возрастной характеристики детей на момент постановки диагноза в сурдологопедических кабинетах регионов России показал, что диагностика тугоухости и глухоты проводится несвоевременно: дети в возрасте до одного года составляют лишь 5% от общего числа обследованных; в возрасте от 1 года до 3 лет – 14%; около трети детей (28%) берется на диспансерный учет в возрасте от 3 до 7 лет; у 30% детей нарушение слуха выявляется в возрасте от 7 до 14 лет; от 14 до 18 лет – лишь у 23%». Следствием поздней постановки диагноза становится позднее слухопротезирование и позднее начало слухоречевой абилитации.
 
Однако даже после установления диагноза ребенок не всегда сразу получает слуховые аппараты: некоторые сурдологи советуют подождать (чего?!) или просто не рекомендуют пользоваться ими. Они не убеждают родителей в том, что даже при небольшой потере слуха развитие маленького неговорящего ребенка происходит с отклонениями от нормы. Из-за того, что ребенок «недослышит», он начинает отставать от слышащих сверстников по уровню развития речи (словарному запасу, грамматике, пониманию обращенной речи, по качеству собственного произношения), что, в свою очередь, ведет к появлению личностных комплексов и боязни быть непонятым во время игры со слышащими детьми и другим абсурдным ситуациям. Родителям кажется, что постоянное ношение слуховых аппаратов  «ухудшит» (?!) слух их ребенка. В результате ребенок растет «в тишине». К чему это приводит, описывалось уже в начале статьи. К сожалению, подобных сценариев поведения взрослых людей по отношению к маленьким детям встречается немало.
 
Нередко причиной отказа в ношении слуховых аппаратов становится их настройка. Из-за некорректно настроенных аппаратов дети испытывают дискомфорт и даже болевые ощущения, а потому они категорически не желают носить аппарат/аппараты.

Между тем именно врачи и в первую очередь сурдологи, владеющие полной информацией обо всех типах и характеристиках современных слуховых аппаратов и имплантов, закладывают фундамент для выхода глухих детей из тишины. Люди слышат мозгом, и для его нормализованной работы человек должен получать полноценную звукоречевую информацию. Именно поэтому необходимо помнить о том, что каждый день жизни ребенка «без слуха» ведет к накоплению тех нарушений развития, о которых сказано выше, и компенсировать которые с течением времени будет все труднее. Одним из последствий такого неграмотного поведения взрослых будет то, что по мере взросления детям все сложнее будет понять и оценить пользу от постоянного ношения слуховых аппаратов.
 
Чем позже ребенок слухопротезирован, тем труднее ему переключаться со зрительного восприятия звуков окружающего мира, в том числе и речи, на слуховое и слухозрительное. Существенную роль на этом сложном этапе перестройки всегда играет сурдопедагогическая абилитация (реабилитация).

К сожалению, достаточно часто встречаются случаи неправильного подбора слуховых аппаратов, когда ребенку предлагается не тот аппарат, который необходим для его абилитации, а тот, который имеется в настоящее время в кабинете слухопротезирования. Будет ли такое устройство полезно ребенку? Ответ, на наш взгляд, очевиден. В некоторых случаях отторжение слуховых аппаратов может произойти из-за некомпетентности слухопротезиста. Результатом его действий снова может стать отрицание, и глухой ребенок не сможет пользоваться аппаратами и, как следствие, научиться понимать «звучащий мир».

Сурдопедагогическая сторона проблемы

Грамотное слухопротезирование – важное, но не единственное условие нормализации слухоречевого развития глухих детей. Абилитация должна начинаться сразу после установления диагноза и почти одновременного слухопротезирования. Этому требованию следует большинство сурдопедагогов, однако и здесь встречаются специалисты, не осознающие всю важность слухоречевой реабилитации.

Немало глухих выпускников дошкольных учреждений, школ и колледжей не пользуются слуховыми аппаратами, хотя и имеют их: они их не носят или носят эпизодически. Между собой такие дети общаются жестами и значительную часть учебного материала воспринимают с помощью дактилологии и языка жестов, сопровождаемого артикуляцией. Это свидетельствует о том, что сурдопедагогам и школьным учителям совершенно не важно, есть ли у учащегося слуховой аппарат (слуховые аппараты) или нет, в рабочем ли он (они) состоянии, т.е. слышит ли ученик важную информацию или аппарат просто играет роль «пробки» в ухе. В этих условиях глухим слух не нужен. Не нужен слух глухих учеников и учителям, поэтому все занятия они проводят без использования звукоусиливающей аппаратуры, без FM-систем или радиоклассов.
 
К сожалению, до сих пор часть сурдопедагогов не связывает постоянное пользование слуховыми аппаратами и развитие речевого слуха с когнитивной деятельностью, с вовлеченностью в этот процесс мозга. Поэтому с детьми не проводятся индивидуальные занятия по развитию речевого слуха, их не учат слушать и слышать речь. О последствиях такого отношения мы уже писали выше.

Не озабочены наличием у своих детей слуховых аппаратов и родители. К сожалению, во многих случаях они не получают от сурдопедагогов рекомендаций о необходимости слухопротезирования, когда приводят своих детей в образовательное учреждение (детский сад, школу или колледж) без аппаратов.

Вследствие того, что слуховая и слухоречевая системы в таких  условиях формироваться не могут, у  учащихся, как правило, наблюдается низкий уровень как разборчивости речи (звукопроизношения), так и ее внятности  (доступности пониманию окружающих). Помимо имеющихся дефектов звуков  страдают просодические компоненты речи: интонация, ударение, темп, ритм, мелодика, паузы, сила, высота, модуляция голоса, тембр и др., которые несут и семантическую нагрузку.

Не получая от ношения слуховых аппаратов никакой пользы, поскольку отсутствует понимание речи даже с помощью слухозрительного (а не только слухового) восприятия, вместо понимания смысла речи глухие ощущают только хаос звуков. Они испытывают к слуховым аппаратам отрицательное отношение и вообще не хотят слышать. Их вполне устраивает жизнь в тишине и пользование дактилологией и языком жестов. К сожалению, не последнюю роль в формировании такой позиции глухих учащихся и молодых людей играют те, кто обязан им помогать – сурдологи, сурдопедагоги, учителя. Как люди слышащие, они, по-видимому, просто не задумываются о том, чего лишаются глухие, живущие в тишине.

Вместо заключения

Сегодня, в век высоких технологий, когда глухие люди получают новые возможности вырваться из тишины и стать «функционально слышащими», отрицание пользы слухопротезирования недопустимо. Глухой человек, как и все остальные, имеет право пользоваться достижениями науки и техники, реализовывать языковые, когнитивные, коммуникативные и профессиональные способности. В наше время глухота не имеет права быть «социальным вывихом» (Л.С. Выготский), а сурдопедагогика давно перестала быть наукой «узкой». Современные сурдопедагоги должны знать о достижениях в смежных областях знаний, которые касаются абилитации и реабилитации людей с нарушением слуха: аудиологии, нейрофизиологии,  лингвистики, психологии.

Это важно, поскольку многолетняя отечественная и зарубежная практика использования глухими слуховых аппаратов, а теперь и имплантов, дает прекрасные результаты. В России работает большое число аудиологов, сурдологов, сурдопедагогов (в реабилитационных и диагностических центрах, в детских садах и школах), воспитателей, учителей, благодаря профессионализму которых тысячи глухих стали полностью «функционально слышащими», владеющими разборчивой и внятной устной речью. Они стали профессионалами в разных областях производственной и хозяйственной деятельности и их жизнь ни в чем не отличается от жизни других, слышащих людей.

Есть ли реальный шанс у специалистов «достучаться» до отрицающих слухопротезирование? Да, безусловно, он должен быть в каждом конкретном случае.